сешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор
Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор — одна из затей, учрежденных царём Петром I с целью развлечений, питейных увеселений, карнавальных действ и так далее; своеобразная шутовская«орденская организация», объединявшая царских единомышленников.
Главной чертой «Собора», что явствует из названия, является отчётливоепародирование обрядов католической (собор возглавлялся «князем-папой», которого выбирали «кардиналы») и православной церквей[2] (по мнению некоторых исследователей, он даже был создан с главной целью — дискредитации церкви[3], хотя наряду с бритьём бород входит в общий ряд разрушения стереотипов старорусской повседневной жизни[4]); большое количество ненормативной лексики и водочных возлияний. Собор просуществовал около 30 лет — с начала 1690-х до середины 1720-х годов[3], внеся свою лепту в восприятие царя слоями общества какАнтихриста.[5]
Некоторые исследователи культуры относят Всешутейший собор к проявлениям типичного для Петра I (как и для ряда его предшественников, прежде всего Ивана Грозного) «анти-поведения», опирающегося на народные представления и святочныемаскарадные традиции.[6]
Содержание
[убрать]
История Собора[править | править вики-текст]
История Собора ведёт своё начало с периода юности Петра, большую часть которого он провёл в московской Немецкой слободе. Лютеране, составлявшие большинство населения слободы, в том числе Франц Лефорт, оказали большое влияние на формирование личности царя, в том числе на его восприятие повседневной старорусской жизни, включая православную обрядность, сложность которой представляла большой контраст с простотой протестантского культа. Кроме того, традиция проведения западноевропейских праздников — ассамблей, продемонстрировала Петру другой вариант праздничного времяпрепровождения, сопровождавшегося пьянством и «развратом», непривычным для православных — в том числе с участием женщин как полноправных собеседниц. Кроме культурной среды Немецкой слободы, на Петра могло повлиять последовавшее затем Великое посольство, а также путешествие за границу 1716—1717 годов. Предполагают, что на западе Пётр также мог познакомиться с карнавальной культурой (см. ниже раздел Предтечи петровского Собора), тем более, что как утверждают исследователи, "некоторые из празднеств, обнаруживающие наиболее заметное сходство с западным карнавалом[7], были устроены не до, а именно после этого второго путешествия"[8].
Также указывают, что это явление также «отчасти уходит корнями в традиции шутовской скоморошьей культуры, когда начиналось святочное веселье с его „передразниванием“ реальной, вполне „серьёзной“ жизни, с ряжеными, шутками, частенько непристойными, разгулом, пьянством и издевательствами над людьми»[9].
Под воздействием этих факторов данная карнавальная организация складывается с начала 1690-х годов. Она существовала без сильных изменений до смерти царя. От Собора осталось достаточное количество письменных источников — как свидетельств современников, так и бумаг и инструкций, писавшихся для внутреннего пользования, например, уставы и список членов.
Цели Собора[править | править вики-текст]
Возможно, первоначально собор представлял пародию на католическую церковную иерархию, однако по мере совершенствования он превратился в пародию также и на православную церковь; кроме того, участниками Собора пародировались государственные символы России и Западной Европы[1], в том числе и собственно царская власть. Историк Валишевский, пытаясь проникнуть в цели учреждения Собора, с удивлением пишет:
Публичное официальное учреждение шутовского патриаршества, о котором мы уже упоминали, имело ли оно целью, — как утверждают многие, — подготовить уничтожение настоящего? Пожалуй, что так; но как опасен был, опять-таки, подобный окольный путь!.. Ведь Пётр рисковал разбить там на каком-нибудь ухабе всё достоинство духовенства и даже самое понятие о религии! Говорят, что имелось в виду создать только пародию на папство. Сомнительно. Мы видим, что Зотов поочередно называется то князем-папой, то патриархом. Ну, а выставив рядом с ним самозванного кесаря Ромодановского, какой титул, какое звание, какие обязанности старался высмеять и унизить Петр? Скорее можно предположить, что он преследовал главным образом цель увеселения ума, предрасположенного к причудливости и эксцентричности вследствие некоторого атавистического проявления восточного деспотизма, определенных недостатков духовного склада и определенных пробелов первоначального воспитания. Может быть самые серьезные намерения примешивались или даже служили точкой отправления этой шутовской и непристойной распущенности воображения, но они быстро исчезали, сметаемые и уничтожаемые ее бурным и мутным потоком[10].
Современник Петра француз Вильбуа, увидев в соборе намерение Петра опорочить не только католическую церковь, но и собственную церковную иерархию, писал: «Это вытекало из стремления этого умного и смелого государя подорвать влияние старого русского духовенства, уменьшить это влияние до разумных пределов и самому встать во главе русской церкви, а затем устранить многие прежние обычаи, которые он заменил новыми, более соответствующими его политике»[4]. Пародийность празднеств Собора служила Петру для педагогических целей для разрушения старого порядка: «признав за „дубинкой“ большие педагогические возможности, он не отказывался и от злой, кощунственной шутки, чтобы достичь своих целей»[4].
Как отмечают историки, в данном действе был важен не только унизительный для церкви или развлекательный для приближённых элемент. «Для царя Петра „собор“ стал механизмом отбора и сплочения наиболее преданных лиц. Во время „шумства“ они проходили проверку на послушание, худо-бедно демонстрировали свои творческие способности и фантазию, привыкали к мысли, что сословные перегородки преодолимы. Кроме того, они учились видеть величие в самоуничижении („смирении“ и „терпении“), то есть примеряли к себе то, что в православной традиции считалось и считается доступным лишь Христу и праведникам. Наконец, благодаря „сумасброднейшему собору“ в массовое сознание исподволь внедрялась важная идея, отличающая менталитет Нового времени от средневекового, — убеждение в том, что сущность („природа“) человека не зависит от его „чина“ — происхождения, статуса, образа жизни, предписанной манеры поведения»[1].
Отмечают и психологические цели Собора: «Дикие оргии Всешутейшего собора нужны были Петру, чтобы преодолеть неуверенность и страх, снять стресс, выплеснуть необузданную разрушительную энергию. Но это не все. Царские неистовства — еще один способ порвать со стариной. Оказалось, что с ней легче прощаться, хохоча и кривляясь. Проявлением „нравственной неурядицы“ мягко назвал Ключевский то, что сразило Петра и его ближайших соратников»[4].
Характеристика Собора[править | править вики-текст]
Устройство Собора[править | править вики-текст]
.jpg?uselang=ru)
У Собора был постоянный глава, который носил следующие титулы: «князь-папа», «всешутейший и всепьянейший князь-папа», «святейший князь-папа ипатриарх» и даже «великий господин святейший кир Ианикита, архиепускуп Прешпурский и всея Яузы и всего Кокуя патриарх». Он избирался посредством сложной процедуры, следом проходил торжественный обряд посвящения и занимал свою должность пожизненно. Эту должность по очереди занималиМатвей Филимонович Нарышкин, Никита Моисеевич Зотов и Пётр Иванович Бутурлин)[3], причём новому патриарху, Бутурлину, по приказу царя пришлось обвенчаться со вдовой предыдущего — Зотова.
Князем-кесарем был Фёдор Юрьевич Ромодановский. Пётр звал его также«королём» и «пресветлым царским величеством», именуя себя «холопом и последним рабом» князя. После смерти шутовского монарха в сентябре 1717 года титул «кесаря» перешёл к его сыну Ивану Фёдоровичу[1]. Князей-кесарей царь назначал единолично, в отличие от выборных «патриархов». Ф. Ю. Ромодановский во время отъезда Петра за границу в Великое посольствопо его поручению управлял Москвой, был окружён монаршими почестями, «жаловал» Петру все его воинские звания (полковник, 1706, генерал-поручик и шаутбенахт, 1709, вице-адмирал,1714), во всех письмах Пётр именовал его «королём» и «вашим величеством», а себя — его «холопом»[6].
Наличие в составе собора князя-кесаря (то есть «императора»), носившего во время обрядов традиционные царские одежды, указывает на то, что Собор был пародией на допетровское русское общество вообще, в частности, на византийскую традицию разделения священства и царства, противопоставленную единоличной власти Петра[6]. Отец и сын Ромодановские в быту были привержены старинным боярским традициям, это ещё сильнее подчёркивалось петровской игрой. Жена младшего Ромодановского, Наталья, постоянно разыгрывала роль древней русской царицы, облекалась в костюм старинного русского покроя, принимала с достодолжною важностью все смешные почести, ей воздаваемые. Наталья была сестрой царицы Прасковьи Салтыковой, которая также не избегла того, чтобы выступать со своими фрейлинами «в смехотворной процессии свадьбы князь-папы», и даже делала это с охотой, чтобы угодить Петру.
Устройство собора копировало всю церковную иерархию. В составе собора были «дьяконы», «архидиаконы», «попы», «ризничий», «архиереи», в том числе «митрополиты», а также «диаконисы», «архи-игуменья» и «княжна-игуменья» и т. д. У собора были свои молитвы, большая часть которых утеряна и сохранилась по частной переписке «соборян». Все лица «собора» носили с подачи Петра І прозвища, которые по словам Василия Ключевского, «никогда, ни при каком цензурном уставе не появятся в печати»[11] (см. ниже).
Состав Всешутейшего собора был достаточно постоянным и фиксировался в списках (всегда неполных, но достаточно больших). Из них видно, что наряду с ничем не примечательными личностями среди членов Собора были такие государственные деятели, как Г. И. Головкин, Т. Н. Стрешнев, И. А. Мусин-Пушкин, Ф. М. Апраксин[3]. Члены Собора имели постоянную обслугу и штат профессиональных смехачей — «грозных заик 12 человек, папиных поддьяков плешивых 12 человек, весны 24 человека», также приглашали певчих, музыкантов (с бубнами и другими скоморошьими инструментами), шутов, «дураков» и лиц, изображавших Бахуса[1]. Членство в Соборе порой было насильным, особенно это касалось представителей старой знати, подвергавшихся в нём унижениям. Все покорялось своеобразному чувству юмора царя. У членов Собора были особые одеяния, которые «представляли собой пародию на облачения священнослужителей: к примеру, вместо архиерейской панагии они носили флягу, а на митре „князя-папы“ был изображен Бахус».[8]
Особыми членами «собора» были женщины. Иерархия среди них была такой: высшим титулом был «княжна-игуменья», до 1717 года ею бессменно была Дарья Гавриловна Ржевская, а потом Анастасия Петровна Голицына. Первая была из Рюриковичей, вторая — из Гедеминовичей. Затем шли «архиигуменьи», в их разряд перешла Ржевская, оставив прежнюю должность, далее шли «игуменьи», «диаконисы» и «монахуйни» («монахини»). Помимо этого, к участию в соборных действах привлекались жёны «служителей Бахуса».